Новости

Василий Лебедев родился 5 августа 1898 года в Москве. В 1904 году во время русско-японской войны пятилетний Василий Лебедев следил за военными событиями по карте, и перед сном обязательно играл в солдатики: одни из которых были «нашими», другие - японцами. Мальчик безутешно оплакивал гибель «Варяга», и гонял голубей, кружащих в небе Замоскворечья. «Я помню, как унижался мой отец перед заказчиками, перед богатеями, перед сильными мира сего. Я помню сам, как каждое «казенное» здание вызывало во мне чувство страха и унижения» - вспоминал впоследствии Василий Лебедев-Кумач.

Когда в России началась революция 1905 года и начались бои в Москве - это стало одним из самых сильных впечатлений детства и для Василия, и для его сверстников. В этот год Василий написал первые стихи, а в 1908 году он начал учиться в первом классе городского реального училища. Василий рассказывал: «А учиться мне было трудно. Отец, сапожник-кустарь, Иван Филиппович Лебедев, умер, когда я учился только в третьем классе городского училища. А когда поступил в гимназию, стало еще труднее: нечем было платить за право учения, плата же немалая. Была в гимназии только одна стипендия - имени историка, профессора П.Г.Виноградова, предназначенная для лучшего ученика. Очень хотелось получить эту стипендию, напряг все свои силенки и победил. Стало немножко легче. Через год приехал в Москву из Лондона профессор Виноградов, меня ему представили. Обрадовался профессор, что у меня по истории годовая отметка была пять с плюсом. И увеличил стипендию на сто рублей в год - на экипировку. Но эту дополнительную сотню я получил лишь один раз, так как историк в дальнейшем «забыл» высылать обещанную прибавку. А когда в первую мировую войну погиб мой старший брат, жить стало вновь труднее. Бегал по богатым квартирам, давал уроки по русскому языку и латыни. Кончил гимназию с золотой медалью. В 1917 году поступил в Московский университет на историко-филологический факультет, но закончить не смог - революция и гражданская война сделали меня поэтом-агитатором».

В 1915 году Василий поехал к друзьям в Анапу, и из Анапы послал в Москву новые стихи, а в 1916 году Василий Лебедев начал выступать в гимназическом литературном кружке. «Что-нибудь смешное», — просили его гимназисты. Лебедев умеет смешить, но читал не смешное:

Или честных людей не осталось в России?
Или нет патриотов, а есть шулера?
Или сгинули честные люди большие?
Или полной разрухи настала пора?

Там — стоят перед ужасом смерти и плена
Сыновья и мужья, женихи и отцы.
Здесь — министры-шпионы готовят измену,
И карман набивают мерзавцы-купцы!

Но я верю, — терпенья наполнится чаша,
И великого мщенья настанет пора…

В 1916 году стихи гимназиста Василий Лебедев были напечатаны в «Ежемесячном журнале» В.С.Миролюбова и в журнале «Гермес», где Лебедев также опубликовал несколько переводов из Горация.

В 1917 году Василий Лебедев стал студентом историко-филологического факультета Московского университета, но на втором курсе его учеба закончилась, и с 1919 года Лебедев начал работать в красноармейской печати, в военных клубах, в Бюро печати Политуправления Реввоенсовета республики, а потом в военном отделе «Агит-Роста». Василий рассказывал: «Героика того времени, кумачовые повязки красноармейцев, кумачовые банты и флаги подсказали мне литературный псевдоним — Кумач, который навсегда слился с моей фамилией (а весной 1941 года при очередной перемене паспорта я просил Главное управление милиции вписать мой псевдоним в паспорт)». Его работу высоко оценили и друзья, и враги. Появились белогвардейские листовки: «Надо уничтожить этого большевистского писаку Кумача». На что Лебедев-Кумач реагировал: «Мое, наше поколение попало в бурный период: революцию пережили… прямо Штюрм унд Дранг какой-то. И в это время приходится вырабатывать миросозерцание свое индивидуальное, которое на всю жизнь повлияет. Я боюсь ошибиться, боюсь оказаться дряблым, старым, не нужным бодрой Новой России… Давно слышатся упреки русским за их «растяпанность», развалку, примирение со всем. А у меня как раз это — что-то буддийское, нирвана какая-то. Я хочу все оправдать, все любить… Но я боюсь, что в жизни-то я буду чужим, не смогу энергично прокладывать дорогу, пихая и унижая. А ведь без этого трудно подняться, достигнуть тех мест, где слова и дела высшего порядка… А большое дело может делать лишь большой человек. Если же я ограничусь крупинкой добра и буду оставаться, как я есть, — ведь этого слишком мало…» (Из письма Василия Лебедева Н.И.Мореву, отцу друга-однокашника).

С 1921-го по 1922-й годы Лебедев-Кумач был сотрудником газет «Беднота» и «Гудок», заведовал отделом рабочей жизни в «Рабочей газете» и работал в «Крестьянской газете». В 1922 году он принял участие в создании нового приложения к «Рабочей газете» - журнала «Крокодил», и стал одним из наиболее заметных «крокодильцев». В журнале «Крокодил» с ним приключилась любопытная история - Илья Кремлев, мечтавший о литературном поприще, послал в «Крокодил» фельетон, в котором пародировал «Ветхий завет», подписав свое творение псевдонимом: «Исав». Но вместо фельетона он через некоторое время прочел в «Почтовом ящике» «Крокодила» ответ, взбесивший его: «Чтобы писать пародию на «Ветхий завет», мало быть Исавом, надо еще заглянуть в «Ветхий завет». Имя своего обидчика Кремлев выяснил: Василий Лебедев-Кумач. Вскоре они подружились.

Один из первых редакторов «Крокодила» был Константин Еремеев. Он быстро собрал крепкий коллектив сотрудников.

Было двенадцать разбойников,
Был Кудеяр атаман,
Много разбойнички пролили
Крови честных христиан.

Так пели «крокодильцы», собираясь за общим столом вскладчину в одной из ближайших к редакции шашлычных. Происходили эти посиделки после знаменитых «темных» (от слова «тема») обсуждений и сопровождались распитием нелегальной водки, против которой «крокодильцы» боролись в служебные часы (в стране был «сухой закон»). Народ в «Крокодиле» был зубастый и языкастый, щедрый на выдумки и на розыгрыши. Однажды выпускающий редактор И.Абрамский захотел подзаработать в кино, и написал с соавтором сценарий, но Госкино его отвергло. Абрамский поделился своим горем с кем-то из секретарей «Крокодила», и «крокодильцы», недолго думая, решили разыграть собрата. Они раздобыли официальный бланк Госкино и напечатали на машинке на нем письмо Абрамскому: так, мол, и так, дирекция студии пересмотрела свое решение, и ваш сценарий принят к производству, в связи с чем авторы приглашаются в Госкино для подписания договора. За директора Госкино депешу подписал редактор «Крокодила» Еремеев, за секретаря — Лебедев-Кумач. Для убедительности вручил письмо Абрамскому курьер «Рабочей газеты». По стилю послания легко угадывался розыгрыш, но Абрамский принял все за чистую монету. Правда, не успели Еремеев и Лебедев-Кумач вдоволь посмеяться над своей жертвой, как сели в лужу сами. В редакцию пришло письмо. Двенадцатилетний мальчик М.Любимов прислал свою сказку «Пальцы»: «Жили-были пять пальцев — те самые, которых всякий у себя на руке знает: толстый, указательный, средний, безымянный. Все четыре большие, а пятый — мизинец — маленький». И так далее. Сказку прочли Еремеев, поэт М.Пустынин и Лебедев-Кумач. Никто из них не усомнился в авторстве 12-летнего мальчика, и в № 13 за 1923 год она была напечатана. А через некоторое время кто-то из читателей прислал в «Крокодил» листок из отрывного календаря за 1922 или 1923-й год, где под этой сказкой (в которой М.Любимов не изменил ни слова) стояла подпись: Салтыков-Щедрин. Самое смешное в этой истории было даже не то, что мальчик не хотел разыгрывать дяденек-редакторов, или просто хотел напечататься в любимом «Крокодиле». Самое смешное был в том, что главный редактор «Крокодила» Константин Еремеев считался знатоком творчества Салтыкова-Щедрина.

В конце 1923 года Еремеев покинул «Крокодил», его перевели на Балтфлот, а новым редактором стал Николай Смирнов, он же — редактор «Рабочей газеты». Отношения с ним у еремеевской гвардии не сложились, и почти в полном составе старая команда сотрудников ушла из журнала. Ушел сгоряча и один из еремеевских любимцев — Лебедев-Кумач. Правда, вскоре был вынужден вернуться. Ему нужно было кормить семью, и он должен зарабатывать деньги, а «Крокодил» был журналом процветающим, и в СССР не было юмористического издания, которое могло соперничать с «Крокодилом» в популярности и размерах тиража. В стране в это время был хозрасчет, журнал был на самоокупаемости, и гонорары сотрудникам выплачивались высокие. Василий Иванович также пытался с соавтором Ильей Кремлевым написать авантюрный роман, но ничего особо интересного из этой затеи не вышло. Основным источником доходов Лебедева-Кумача по-прежнему остаался «Крокодил».


27 декабря 1923 года пришло письмо из Реввоенсовета республики, в котором Лебедев-Кумач приглашался в число сотрудников новой газеты «Красная звезда». Армия так никогда и не отпустит от себя Кумача. В 1924 году журнал «Смехач», объявляя подписку на новый год, писал: «Участвуют в журнале лучшие силы СССР. (Стали бы мы худших приглашать!): А.д′Актиль, Н.Асеев, П.Ашевский, М.Бабель, А.Безыменский, Евграф Дольский, Мих.Зощенко… Вал.Катаев, … М.Кольцов, … В.Маяковский, А. Меньшой, Вас.Лебедев (Кумач)…».

Среди художников «Смехача» также был В.Лебедев, и псевдоним пришелся Василию Ивановичу кстати. В эти годы он один из самых деятельных «крокодильцев». Он не только заведовал беспокойным редакционным хозяйством. Он, в прямом смысле слова, является олицетворением «Крокодила» - во время выступлений «крокодильской» агитбригады Кумач облачался в бутафорское спецснаряжение и выходил на сцену в роли самого «папаши Крокодила». Не было ни одного номера «Крокодила» без стихов или афоризмов Кумача. Часто в одном выпуске печаталось несколько его фельетонов в стихах и прозе. Василий Лебедев, В. Л. К., Вас. Лебедев-Кумач, Вас. Кумач, В. К. - его традиционные «крокодильские» подписи. Иногда просто: Кумач. Иногда - Савелий Октябрев. Но пользовался этой подписью не только Лебедев-Кумач.

В 1928 году Василий Иванович женился, и его семья переехала в большую квартиру в доме у Белорусского вокзала. А в 1934 году «крокодильский» период в жизни Кумача закончился. В учреждениях время от времени проводились чистки, и в одну из таких кампаний из редакции «Крокодила» «вычистили» Василия Лебедева-Кумача. «Рабочей газеты», в которой начинал Кумач, и от которой когда-то отпочковался «Крокодил», давно не было, «Крокодил» был передан в издательство «Правды», и журнал с гордостью указывает это на своих обложках. Кумач был уволен не только из «Крокодила», но и из «Правды». Формулировка увольнения по тем временам была стереотипная: освободить от должности как «засидевшегося». Шок у сотрудников редакции был так силен, что по поводу увольнения Кумача они даже не острили. Через некоторое время Кумача встретил во дворе дома Герцена Илья Кремлев.

- Как дела? - спросил Кремлев.

- Какие там дела! Прямо хоть вешайся! - пожаловался Василий Иванович. - Устроился в газету Метростроя, но, сам понимаешь, газета вроде стенной, чего там делать. Ушел, кое-как перебиваюсь, а тут кино подвернулось. Песенки для них пишу, черт бы их драл, этих киношников!

- И самое противное, - продолжал он, - платят гроши - а переделывать заставляют по сто раз. Я не я буду, если еще возьмусь за такую дурацкую работу.

25 декабря 1934 года в московском кинотеатре «Ударник» состоялась премьера джаз-комедии «Веселые ребята». Фильм стал одним из лидеров проката, а в феврале 1935 года Безыменский, Ясенский и Кирсанов на страницах «Литературной газеты» обвинили авторов фильма - режиссера, композитора и поэта в плагиате. Унимать «литгазетовцев» пришлось редактору «Правды» Мехлису.

С выходом в свет «Веселых ребят» в жизни Василия Ивановича появился главный соавтор - Исаак Дунаевский. И еще - терпеливый, злопамятный враг, Семен Кирсанов. «Марш веселых ребят» стал символом эпохи и гимном советской молодежи. Когда в ноябре 1935 года в Москве проходил съезд стахановцев - на съезде выступил Сталин. Зал встретил его двадцатиминутной овацией. По окончании доклада три тысячи человек запели «Интернационал», а потом раздались строки: «И тот, кто с песней по жизни шагает, тот никогда и нигде не пропадет!». Песню подхватывают в президиуме. Так Василий Иванович приобрел всенародную известность и… потерял свое имя. «Как поется в нашей народной песне…», — писала «Правда», цитируя строки Кумача. Так было с «Песней о Родине»: зрители благодарили Григория Александрова за то, что он включил в фильм «Цирк» эту, как они уверяли, народную песню.


В период с 1934-го по 1937-й год Лебедевым-Кумачом было написано более ста песен. Большинство — к кинофильмам «Веселые ребята», «Волга… Волга», «Богатая невеста», «Если завтра война», «Дума про казака Голоту», «Остров сокровищ», «Вратарь», «Цирк» и «Дети капитана Гранта». Это те, что знают и сегодняшние зрители. Но многие забыты или известны только по названию: «Девушка спешит на свидание», «Однажды летом», «Колыбельная», «Каро», «Богатыри родины», «Митько Лелюк», «Двадцатый май», «Путь корабля», «Граница на замке». Некоторые песни существуют в нескольких музыкальных вариантах. Кумач был нарасхват. Очень скоро его коллегам по цеху начало казаться, что эти песни не наполняют, а переполняют радиоэфир. Смертельно больной Ильф записал в записной книжке: «Умирать все равно будем под музыку Дунаевского и слова Лебедева-Кумача». Не смешно…».

1 января 1937 года в «Правде» было опубликовано «Постановление Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР»:

«За заслуги в деле развития кинематографического искусства и создание ряда советских песен, ставших достоянием широких масс, наградить орденом Трудового Красного знамени композитора Дунаевского И.О. и поэта Лебедева-Кумача В.И.

Председатель ЦИК Союза ССР М.Калинин.
Секретарь ЦИК Союза ССР И.Акулов.
Москва, Кремль. 31 декабря 1936 г.».


На 12 декабря 1937 года были назначены выборы в Верховный Совет СССР. В октябре началась избирательная кампания, и Василий Иванович принял в ней участие. Он агитировал стихами на страницах газет за выборы, и за Сталина, которого выдвигали кандидатом в депутаты различные коллективы. 5 декабря, ко дню сталинской Конституции, в «Правде» было напечатано на первой странице под фотографией вождя стихотворение Лебедева-Кумача «Его портрет». Дунаевский тоже участвовал в подготовке выборов, но у себя, в Ленинграде. В «Правде» появилось фото: «Председатель окружной избирательной комиссии А.И.Зуев и член окружной комиссии композитор-орденоносец И.И.Дунаевский за картой избирательного округа». Округ - Смольнинский. Дунаевский и Зуев склонились над картой, как два стратега перед решающим наступлением. В 1937 году проходит конкурс песни. Он посвящен 20-летию Октябрьской революции. В литературную комиссию жюри вошли Александр Жаров, Михаил Исаковский, Василий Лебедев-Кумач и Алексей Сурков.

В 1938 году Василия Ивановича избрали депутатом Верховного Совета РСФСР. Он получил множество писем с поздравлениями. Два письма он хранил как реликвию. От учительницы трехклассного городского училища — она поздравляла своего бывшего лучшего ученика. И от бывшего директора московской гимназии, который приносил поздравления своему воспитаннику — «одному из пяти, окончивших гимназию с золотой медалью». За выдающиеся заслуги в области художественной литературы Лебедев-Кумач был награжден орденом «Знак Почета», а в 1939 году он был принят в ряды ВКП(б).

23 февраля 1939 года в Наркомате обороны СССР военачальники принимали военную присягу, и Василий Иванович был приглашен на церемонию, где познакомился с Ворошиловым, Буденным, Шапошниковым, Вороновым и Смушкевичем. Ворошилов говорил, что Лебедев-Кумач тоже должен был бы принимать присягу вместе с ними. «Ведь вы - наш!» - обращаясь с улыбкой к Василию Ивановичу, добавлял маршал.

1 сентября 1939 года началась 2-я мировая война. Фашистская Германия напала на Польшу и Советский Союз, связанный с Германией пактом о ненападении, сдержанно комментировал действия фашистов, не выказывая особого сочувствия буржуазной Польше. К середине сентября польское правительство бежало из страны. Советские газеты опубликовали заявление советского правительства с призывом — взять под защиту жизнь и имущество единокровных славянских народов, проживающих на территориях Польши, которые до революции принадлежали России.

17 сентября 1939 года начинался освободительный поход Красной Армии в Западную Украину и Белоруссию. В рядах Красной Армии в западные районы отправились и советские писатели, в том числе и бригадный комиссар Лебедев-Кумач. 2 октября 1939 года на одну из площадей Белостока выехала платформа с радиоустановкой, начинался концерт, и зазвучали советские песни. Четырехтысячная толпа аплодировала, и диктор объявил:

- В исполнении Краснознаменного ансамбля красноармейской песни и пляски прослушайте песню «Если завтра война».

Последняя строфа тонула в восторженных рукоплесканиях.

- Еще! Еще! - требовали слушатели.

Песня была допета, и снова раздались овации, и снова были слышны крики:

- Еще! Хотим эту песню!

Она была исполнена в четвертый раз. В толпе подхватили слова припева:

На земле, в небесах и на море
Наш напев и могуч и суров…

Первой книжкой, изданной во Львове на русском языке, стал сборник стихов Лебедева-Кумача, опубликованных во время похода в газете «Красная Армия».

В конце октября 1939 года Западная Украина и Западная Белоруссия вошли в состав СССР, но передышка у страны короткая. Советско-финляндские переговоры зашли в тупик, и с середины ноября 1939 года советско-финляндские отношения обострились до крайности. В конце ноября последовали финляндские провокации на советской границе, и центральные советские газеты начали идеологическую кампанию, которую трудно назвать иначе как подготовительной. Понимая, что военные действия неизбежны, Василий Иванович опубликовал в «Известиях» два стихотворения: «Велик народный гнев и ярость велика» и «Расплаты близок час!». Началась советско-финляндская война или, как ее называли, война с белофиннами, и Лебедев-Кумач отправился в действующую армию на Балтфлот. «Зимой 1940 года я приехал с группой исполнителей в Кронштадт для творческой встречи с военными моряками. – вспоминал Лебедев-Кумач. - В коридоре политуправления меня встретил молодой политработник. Пристально посмотрев на меня, будто вспоминая что-то, он тут же, в коридоре, предложил написать песню о моряках. У меня была заготовлена музыка для драматического спектакля. Ее-то на всякий случай я решил показать «заказчику». Прослушав музыку, он попросил проиграть ее снова. Политработник - это был Василий Иванович Лебедев-Кумач - тут же уловил характер мелодии, ее ритмическую структуру и сымпровизировал текст будущей песни балтийцев…».

В 1940 году за образцовое выполнение приказов командования в борьбе с белофиннами Лебедев-Кумач был награжден орденом Красной Звезды, а в ноябре 1940 года на заседании Президиума ССП, посвященном обсуждению книг о Маяковском, руководитель ССП Александр Фадеев сделал Кумачу публичный выговор, фактически обвинив поэта в творческой недобросовестности. Но с мнением Фадеева не согласились ни писатели, ни читатели. Многие писатели безошибочно угадывали инициатора этой склоки - Семена Кирсанова: «Я размениваюсь на мелочи, - огорченно говорил Василий Иванович, — занимаюсь всякой заседательской чепухой. А годы уходят, и так и не написано ничего, что бы осталось».

В марте 1941 года Василий Иванович стал лауреатом Сталинской премии 2-й степени, а когда началась война, он отдал эти деньги в фонд обороны. В начале июня он вместе с группой коллег участвовал в работе первой конференции латвийских писателей, а 21 июня вернулся в Москву. После того, как 22 июня 1941 года произошло нападение фашистской Германии на Советский Союз, Лебедев-Кумач написал стихотворение «Священная война». 24 июня оно опубликовано в «Красной звезде» и «Известиях», а вскоре Кумач был объявлен фашистами врагом рейха. 23 июня 1941 года Василий Иванович пришел на собрание в Дом писателей на улице Воровского в военной форме, так же, как Аркадий Гайдар, Степан Щипачев, Константин Симонов, Борис Горбатов, Всеволод Вишневский, Александр Твардовский, Леонид Соболев, Евгений Петров, Владимир Ставский, Семен Кирсанов и многие другие литераторы. Он ежедневно много писал, очень скоро вышли его первые военные сборники — маленького формата книжечки, которые легко помещались в кармане гимнастерки. В середине октября 1941 года из-за угрозы немецкого наступления объявлена эвакуация Москвы, и Лебедев-Кумач был назначен комендантом поезда, с которым должны ехать писатели. На перроне Казанского вокзала Москвы ему стало плохо, и он попал в больницу. «Фронт совсем близко. – рассказывала внучка поэта Мария. - Москва опустела. Числа 14 - 15-го раздается звонок Фадеева: «Вы назначаетесь начальником последнего эвакуационного эшелона писателей в Казань». Реакция Василия Ивановича была просто жуткая, мама говорила, как он кричал: «Я никуда из Москвы не поеду! Я мужчина, я могу держать оружие!» Но потом позвонили из ЦК, сказали, что объявлена всеобщая эвакуация. Для него это было диким потрясением. Что, будут сдавать Москву?! И вот тогда он сказал бабушке, своей жене, слова, которые часто потом вспоминались в нашем доме: «Как же так? Я же писал: «Наша поступь тверда, и врагу никогда не гулять по республикам нашим» - значит, я все врал? Ну как же я мог так врать? Как же?». Бабушка вязала узлы, собирала барахло, а он все метался по квартире с Пушкиным в руках - маленькие такие томики карманного формата... Потом их моя мама засунула в свой узел…Когда семья приехала на вокзал, эшелон был уже заполнен, люди висели на подножках. В тот день выезжал и дипломатический корпус, там жуткое месиво было. Василий Иванович единственное, что успел сделать, - передал в окошко, Маршаку, кажется, маленький чемоданчик с запасом папирос и пишущую машинку. Он совсем не походил на начальника эшелона. Был несчастный, растерянный. И вдруг, рассказывала мама, взгляд его упал на портрет Сталина, висевший на газетном киоске, и глаза у него стали просто белыми. Он был в пиджаке с орденами. И обернувшись к портрету, стал срывать с себя эти ордена, заорал: «Что же ты, сволочь усатая, Москву сдаешь?!» Бабушка, естественно, безумно перепугавшись, кинулась к проходившему мимо военному в форме НКВД: «Помогите, это Лебедев-Кумач, он болен, сошел с ума». Другого выхода-то не было... Деда увели в медпункт. И увиделись они с ним только через полгода…».

Василия Ивановича отправили в Казань, а его семья осталась в Москве и потеряла его из виду. Весной 1942 года Василий Иванович вернулся в Москву. «Вспоминаю еще одну встречу с Василием Ивановичем — в 1942 году – писал В.П.Соловьев-Седой. - Я написал музыку песни для моряков и принес ее в Главное политическое управление Военно-Морского Флота. Там совершенно случайно увидал Лебедева-Кумача. Разговорились, но я, по правде говоря, умолчал, что принес ноты будущей песни. И тут Василий Иванович прочитал стихи, которые начинались словами: «О чем ты тоскуешь, товарищ моряк?» Я был удивлен тем, как точно эти слова укладывались в загодя заготовленную музыку, совпадали с ее образным строем».

В 1943 году Лебедев-Кумач вместе с композитором К.Листовым находился в командировке на Северном флоте. «Василий Иванович переживал тогда большой творческий подъем. Он писал новые стихи и песни каждый день. И в тот же день успевал выступить один-два раза на корабле – вспоминал Николай Флеров. - Замечательное содружество - Лебедев-Кумач, Листов и его аккордеон - приносило в те дни североморцам незабываемые часы отдыха после боя… А потом приходил в редакцию. В нем просыпалась давняя тяга газетчика к гранкам… Он просматривал подготовленные к печати странички юмористического отдела «Таран» (речь идет о газете Северного флота «Краснофлотец»). Опытный сатирик, он часто помогал и словом, и делом, и советом. Я всегда удивлялся работоспособности Василия Ивановича. У меня, тогда только начинающего литературный труд в профессиональном смысле, было почему-то представление, что писатели долго спят по утрам, а работают поздней ночью… Но вот иной раз утром раздавался телефонный звонок в редакцию. Говорил Василий Иванович:

— Будут стихи. Сижу работаю. Заходите перед обедом.

Я приходил в комнату «песенной бригады Кумач — Листов» и слушал новые стихи Василия Ивановича… Он и пел свои песни под аккомпанемент листовского аккордеона. Голос у него был негромкий, с хрипотцой…».

В апреле 1943 года командование береговой артиллерийской части после посещения поэтом Северного флота прислало ему письмо: «Ваше пребывание у нас в частях оставило неизгладимый след у каждого бойца и командира… Мы приняли решение первый фашистский корабль, обнаруженный нами, пустить на дно в честь депутата Верховного Совета и любимого советского поэта В.И.Лебедева-Кумача. Спешим Вам сообщить, что к нашему общему удовольствию нам не пришлось долго ждать возможности сдержать свое слово. В ночь с 7 на 8 апреля нашими наблюдателями был обнаружен корабль противника… Бой был упорный, ожесточенный… Фашистский транспорт водоизмещением в 10 000 тонн отправлен на дно окончательно и бесповоротно. С полным правом мы считаем Вас равноправным участником этой победы и с гордостью заносим ее на ваш боевой счет».

В 1943 году был объявлен конкурс — стране нужен был новый гимн. Поэты, в том числе и вызванные с фронта, приступили к работе. Василий Иванович принял участие в конкурсе. Ему предложили переделать «Песню о Родине». Другой вариант — перетекстовать «Песню о партии». Всегда легко писавший слова на любую мелодию, Кумач категорически, хотя тактично и вежливо, отказался. «Я привык к прежним словам, - сказал он. А молодежь пусть пробует». Авторами нового гимна стали Сергей Михалков и Габриэль Эль-Регистан. За образец они взяли «Песню о партии» Александрова и Лебедева-Кумача.


12 февраля 1944 года газета «Красный флот» разместила на своих страницах Приказ Народного комиссара Военно-Морского Флота СССР: «Приказом Народного комиссара Военно-Морского Флота СССР введен для официального исполнения на гвардейских кораблях, в частях и соединениях ВМФ «Гвардейский встречный марш ВМФ». Авторам, полковнику Лебедеву-Кумачу и композитору Иванову-Радкевичу, за его создание объявлена благодарность».

9 мая 1945 года пришла долгожданная Победа.

…— Мы победили! — В этих двух словах
Награда нам за пот и кровь и муки,
За тяжесть лет, за детский стон и страх,
За горечь ран и за печаль разлуки…
Давайте вспомним в этот светлый час
О тех, кто душу положил за нас!..
…
Спасибо нашему великому Отцу,
Поклон ему земной и всенародный,
И нашим маршалам, и каждому бойцу
За ратный труд, за подвиг благородный!
Всю Родину обнять хотел бы я.
Мы победили! С праздником, друзья!
Вас. Лебедев-Кумач. Мы победили!..
«Известия», 9 мая 1945 года.

Весь 1946 год Василий Иванович провел в работе, не смотря на ухудшение самочувствия. «Вместе с Василием Ивановичем мы работали над фильмом «Первая перчатка». У меня не получался марш боксеров. Все, что я предлагал поэту, не удовлетворяло его. Наконец, я не выдержал и с раздражением сказал: «Что же вы хотите? Так что ли?» и сыграл простенький, неказистый марш. Лебедев-Кумач хлопнул меня по плечу, закричав, что это как раз то, что ему нужно, что это прекрасно и здорово написано. Все это было так потому, что было просто. Через некоторое время я узнал, что Василий Иванович тяжело болен. Больше я его не видел...» - писал в своих воспоминаниях Соловьев-Седой. Василий Лебедев-Кумач работал в театре, кино, строил литературные планы, но болезнь наступала, планы оказались не выполненными, и летом он уехал в санаторий «Барвиха».

«Тяжелая ночь. Кашель с кровью. Днем старался выспаться, все не выходило, — то инвентарь описывали, то еще что-то. Только к вечеру стало несколько лучше, ходил гулять (немного, полчаса)…» - писал 18 июля 1946 года Лебедев-Кумач в своем дневнике. Кашель с кровью - это один из симптомов отека легких, который бывает при сердечной астме.
Весной 1947 года Лебедев-Кумач опять уехал в «Барвиху»: «Думаю много о том, как жить и работать дальше при моем теперешнем состоянии» - писал он в своем дневнике.

В марте 1948 года Василий Иванович готовился к выступлению на сессии Верховного Совета РСФСР, готовя конспект речи, но на сессию он не попал из-за болезни. Осенью 1948 года был объявлен конкурс на лучшую песню к 30-летию ВЛКСМ, и Василий Иванович принял в нем участие. Вместе с композитором Юрием Милютиным он написал песню «Комсомольцы-москвичи». Сочинив мелодию, Милютин пришел, чтобы показать ее, на дачу к Василию Ивановичу и попросил изменить в тексте несколько слов. Василий Иванович без энтузиазма принял это предложение и обещал подумать. Но у него на даче не было рояля, и Милютин пригласил его к себе.

«Василий Иванович, который с трудом поднялся с постели и оделся, чтобы встретиться с композитором, не был уверен, сможет ли он дойти до дачи Милютина. Расстояние было малое, всего метров триста. Но ходить было трудно, он передвигался медленно, опираясь на палку.

- Я сейчас подгоню машину и отвезу вас, - сказал Юрий Сергеевич. Он так и сделал. Дома он проиграл песню на рояле. Она действительно была веселой и задорной. Авторы попробовали негромко напеть ее… Василий Иванович согласился изменить ту строфу, о которой говорил композитор. Пора было идти домой. И Юрий Сергеевич пошел было к машине, но Василий Иванович остановил его:

- Не беспокойтесь. Я дойду сам. Знаете, я даже окрылился как-то сейчас! И потом - с одной стороны дочка, с другой - палочка. Не пропаду!» – вспоминала Марина Лебедева-Кумач.

«Многое в душе обдумалось и улеглось, многие картины, наоборот, стали ярче. Сознание очистилось от шелухи, ила и пр. И несколько тем уже ясно вырисовывается. Кое-что даже начал понемножку писать (в прозе). И для стихов есть темы неплохие. Но все это пока что за тысячи верст от газетчины, хотя и вполне советские темы…» - из письма Лебедева-Кумача.

В декабре 1948 года он снова оказался в больнице, и там 22 декабря сделал первые наброски автобиографической поэмы:

…Как первый цвет, как вешний снег,
Прошла весна моя…
Вот этот лысый человек —
Ужели это я?

Ужели я мальчишка тот,
Что был кудряв и рыж
И голубиный хоровод
Гонял с соседних крыш?..

В январе 1949 года он пошел на поправку, так, по крайней мере, всем казалось.

«Только бы вернулись сказки! А я готов играть в них любую роль - даже Кощея Бессмертного» - писал он в своем дневнике, а 20 февраля 1949 года Василия Ивановича не стало.

Василий Лебедев-Кумач был похоронен на Новодевичьем кладбище.


16 марта 1949 года «Литературная газета» помещает на первой полосе стихотворение «Комсомольцы-москвичи» Лебедева-Кумача.

Спой нам песню, чтоб в ней прозвучали
Все весенние песни земли,
Чтоб трубы заиграли,
Чтоб губы подпевали,
Чтоб ноги веселей пошли!

Кто привык за победу бороться,
С нами вместе пускай запоет:
Кто весел — тот смеется,
Кто хочет — тот добьется,
Кто ищет — тот всегда найдет!

В 1998 году внучка Лебедева-Кумача Мария подала в Мещанский межмуниципальный суд Москвы «Иск о защите чести и достоинства» с целью опровергнуть сведения, опубликованные в СМИ, о том, что текст «Священной войны» был украден. Суд принял решение о том, что текст песни «Священная война» принадлежит Лебедеву-Кумачу.

О Василии Лебедеве-Кумаче был снят документальный фильм «Судьба поэта».